Дорожные зарисовки:
Мурманск, тундра, ледоколы
Недавно мне повезло на пару дней с семьёй оказаться в городе-герое Мурманске. И не просто оказаться, а проникнуть на базу Атомфлота и вдоволь облазить действующие атомные ледоколы. Кроме того, гостеприимные хозяева обеспечили нам вылазку в тундру, где мы смогли вдоволь полюбоваться природными красотами. Ну, и сам город я тоже не преминул обойти, насколько позволяло время.
Это не была экскурсия в традиционном смысле, всё состоялось благодаря родственно-деловым связям в Атомфлоте (явок и паролей не будет). К сожалению, на этом предприятии довольно суровый режим, поэтому шастать по ледоколам нам было можно, а вот фотографировать — нет. Причём, на проходной изымают и мобильники, если они с фотокамерой. Пропускной режим налажен как следует, вещи досматривают, портал с детекторами металла и радиоктивных веществ есть в наличии, а лица у старшего мичмана и старшины второй статьи на КПП были такими, что сразу стало ясно: у них не забалуешь. Так что картинки я выложил те, что мы сделали во время экскурсии на первый атомный ледокол «Ленин». На него в Мурманске может подняться каждый желающий, экскурсии проводятся каждый день, фотографировать можно всё.
В принципе, для неспециалиста ни внешне, ни внутренне даже самый новый атомный ледокол «50 лет Победы», который сами ледокольщики называют «Полтинником», не имеет принципиальных отличий от «Ленина». Что-то чуть больше, что-то чуть иное, но в целом конструкции схожи. Проверены временем и опытом полувековой эксплуатации. Так что картинки подойдут для представления, как оно там.
| Атомоход | Где тут Норд? | Морской волк | Реакторный отсек | Машины |
 |
||||
Встречал, сопровождал и помогал нам один из ведущих сотрудников пароходства и просто отличный и душевный человек. Первым делом мы поднялись на атомный лихтеровоз «Севморпуть». Здесь наш сопроводающий передал нас под надзор капитана корабля Василь Василича. Капитан начинал свою службу на лихтеровозе ещё в Керчи, где корабль был спущен на воду, то есть с самого начала. Поэтому сейчас, когда его подопечный уже три года без работы стоит с выгруженной активной зоной у стенки, капитан и команда невеселы. Василий Васильевич обрадовался, увидев наш живой интерес к его рассказам и объяснениям и разрешал моему старшему крутить и нажимать на корабле практически всё, что угодно.
Лихтеровоз по моим меркам — огромен и могуч. Один лихтер весит 500 тонн, а их таких на борту может быть семь десятков одновременно. Лихтер — это такое несамоходное судно с грузом, которое доставляется к необходимому месту и сбрасывается в воду или, наоборот, поднимается с воды на борт без захода в порт. А уже тамошние портовые буксиры таскают лихтеры туда и обратно. Таким способом можно снабжать при помощи одного большого корабля населённые пункты, к которым он подойти не может из-за мелководья. Собственно, именно этим «Севморпуть» и занимался в советское время. Кран с пятисоттонной грузоподъёмностью не может не внушать уважение своим видом. Посмотрев на всё это погрузочное хозяйство, мы прошли с кормы к надстройке и нырнули в недра, наполненные паропроводами и механизмами.
Например, посмотрели на машину, приводящую в движение винт (на ледоколах машин и винтов — по три, на «Севморпути» — по одной штуке). Машина атомного судна — это электродвигатель. Реактор, как известно, дает пар. Он, в свою очередь, подается на турбину, вырабатывающую электричество. А от неё и запитаны машины. Так что ледокол по своей сути пароход и есть!
Провели нас и в ПУР (пост управления работами) откуда через толстое освинцованное стекло можно наблюдать, как атомные человечки работают непосредственно на реакторе, когда это необходимо. Необходимо нечасто, реактор управляется дистанционно, ясное дело. Из ПУРа их можно подбадривать разнообразной терминологией через переговорное устройство. По каждому борту установлено по реактору в окружении четырех парогенераторов каждый. Паропроводы, идущие по всему кораблю, многочисленны и немалы в диаметре.
После осмотра машин, реакторов и опреснителей мы посмотрели судовую баню и бассейн. На всех без исключения кораблях, на которых мы побывали, нам хвастались своей банькой. В условиях Севера - вещь незаменимая и, как и положено бане, отделанная деревом. Березовые веники в наличии, я проверил.
Затем мы полезли вверх. Капитан предложил на выбор два пути: по внешним трапам или по внутренним. Ясное дело, что мы выбрали внешние. Сперва я опасался, что мой старший, побаивающийся высоты, не полезет по ним, но он с энтузиазмом практически взлетал с одного на другой. Так мы добрались до самого верха надстройки — до антенной палубы. Сорок метров над уровнем моря, выше всех ледоколов, вид на Кольский залив такой, что дух захватывает — красота!
Оттуда мы спустились на мостик, где к неописуемой радости сына Василь Василич разрешил покрутить штурвал за вахтенного, вкратце объяснил ему про курс, скорость и работу с компасом.
Попрощавшись с капитаном и командой «Севморпути», мы сперва зашли пообедать в столовую Атомфлота. Цены московские, а зарплаты, подозреваю, — не совсем. Сотрудников выручают талоны на питание, ну а мы поели за свои. Набив утробу, мы пошли на «Ямал». Это такой ледокол, на котором уже много лет красуется нарисованная акулья пасть. На нем возят туристов хоть из Конго, хоть ещё откуда на Северный полюс. Примерно полмиллиона рублей с человека за 12-дневный круиз Мурманск-полюс-Мурманск — и любой может потоптаться на макушке мира. В этой же макушке ледокол обычно проделывает полынью, в неё на спасательном круге спускают импровизированный стол с водкой и закусками. Желающие могут раздеться и принять рюмашку прямо в воде на полюсе. Ну а потом их, сомлевших от впечатлений, волокут в судовую баню.
Полмиллиона у нас не нашлось, поэтомы мы ограничились экскурсией по кораблю. Сопровождающий передал нас одному из команды «Ямала». Мы опять-таки облазили весь корабль сверху донизу, позадавали глупые вопросы и получили ясные и понятные ответы.
Например, на палубе рядами лежали лопасти от винтов. Семь тонн каждая. Понятно, что лежат они не для красоты, их в походе могут поменять. Я спросил, а были ли прецеденты замены лопастей в море. Были. Затрудняюсь представить, как водолазы ухитряются такую дуру поменять в походных условиях, но как-то умеют, получается.
Спросил я и каким образом ледокол побеждает льды. По моим представлениям тонкий он режет форштевнем, на крупный лед напрыгивает и ломает массой. Так оно и есть. Причем, для удобства напрыгивания и ворочанья во льдах у ледокола есть балластные цистерны для управления и креном, и дифферентом. Ну и чтобы нас совсем подавила мощь корабля, нам сообщили, что перекачка из кормовых цистерн в носовые и наоборот объема воды, достаточного для создания дифферента в несколько градусов, занимает всего 2 минуты.
Пока мы приходили в себя от полученных сведений, зашли по пути к КИПовцам. Корабль — он везде, кроме надстройки, внутри железный, а у КИПовцев помещение отделано деревом и пластиком. Уютно так выглядит. И это при том, что у них там стоят станки, вакуумные и гидравлические стенды и прочее оборудование, которое стерильностью не отличается. Сами, говорят, обустроились, скучно работать среди железа. Видно, что станки постоянно в работе, но ни одной стружки нигде не валяется. Вот люди, которые к своему рабочему месту и своему виду относятся с уважением, а не просто отбывают номер, у меня тоже всегда вызывают уважение.
Мостик и центральный пост мы и тут посетили. Поскольку корабль был с загруженной активной зоной и готовился к выходу, то покрутить ничего нельзя. Но осмотрели всё. После чего прошли в каюту к сопровождающему. Хорошая каюта у командного состава, почти квартира: три комнаты, санузел с ванной и кухня. Пока мы разглядывали фотографии на стенах, на столе появилось печенье, тарелка с фруктами, чай, кофе. Сказать, что я обалдел от гостеприимства ледокольщика, будет мало. Кто мы ему? Казалось бы, первый раз нас видит, пришли тут какие-то, отвлекают от работы, задают идиотские вопросы — и такое вот флотское гостеприимство. Сын тоже проникся: нагрыз полную тарелку апельсиновых корок. Поэтому, несмотря на протесты принимающей стороны, мной ему было поручено выбросить мусор и отнести чашки в мойку.
Посидели, поговорили, посмотрели фотографии из разных походов, послушали разные истории. В общем, напитались впечатлениями под завязку. Даже не знаю, что меня больше впечатлило, ледоколы или ледокольщики.
Вечером мы хотели посетить местный краеведческий музей, но оказалось, что вход только до 17 часов, нам не повезло. Послонялись по городу до вечера, поужинали на главной улице. Поскольку была полярная ночь, и светло все время, то глупо сидеть в гостиничном номере. Зашел за фотоаппаратом и отправился за видами. Прошел мимо железнодорожного вокзала, рыбного порта, по улице Челюскинцев поднялся к декоративному маяку.
Маяк этот входит комплекс памятника всем морякам, погибшим в мирное время. Внутри него — таблички с фамилиями, под якорем заложена капсула с водой из Баренцева моря. Рядом с маяком установлена рубка «Курска», насколько я разбираюсь во внешнем виде лодок. Фамилий и названий кораблей написано много. Постоял, помолчал.
| Атомоход | Вокзал | Порт и Кольский залив | Вид на город | Памятник погибшим морякам |
|
||||
На следующий день с утра мы отправились к памятнику защитникам Советского Заполярья или, как его называют мурманчане, к Алёше. Памятник расположен в черте города на одной из сопок. Для меня было удивительно обнаружить на ней водоёмы. Всё-таки как-то привычнее видеть озера в низинах, а не практически на вершине гранитной скалы, покрытой тонким слоем почвы. Понятно, что водоносные пласты порой имеют причудливые формы, вокруг есть ещё более высокие сопки, и принцип сообщающихся сосудов никто не отменял. Но тем не менее, непривычно это всё для жителя равнин.
Слой почвы на сопках очень тонок, то и дело сквозь скудную растительность пробиваются гранитные проплешины с царапинами, оставленными ледником. Этот же ледник разбросал где только можно валуны кубометровых объёмов. Выглядит такой пейзаж достаточно сурово и угрюмо.
Памятник защитникам Заполярья, который виден со многих точек в городе, вблизи прост, но выразителен: солдат внимательно смотрит через Кольский залив на запад. У подножия памятника — Вечный Огонь. Внизу — порт, к которому рвались немцы, но так и не смогли достичь. Вокруг города, насколько хватает глаз, видна тундра, скалы, сопки — в таких условиях советские войска упорно сдерживали врага, а потом погнали его прочь с нашей земли. Не просто так Мурманск стал городом-героем. Вечная память павшим и вечная слава всем защитникам.
| Озёра на сопке | Гранитная вершина | Алёша | Вечный огонь | Тундра |
|
||||
Во второй половине дня мы совершили вылазку в тундру на автомобиле, которым управлял коренной мурманчанин Виктор. Он как наш гид рассказал и показал много чего интересного в городе и окрестностях.
Тундра летом сурова, но не уныла, а весьма красива. В отсутствие палящего солнца зелень всё лето не выгорает, сохраняет сочный цвет. Каждый камень, коих по окрестностям немало благодаря ледниковым периодам, покрыт или лишайником, или ягодником. Берёзы, как и должно быть в Заполярье, мелкие и корявые. Вырвал берёзу с корнем — получил веник для бани!
| Цветочки... | ...и ягодки | Каменюки | Озеро в тундре | Ещё одно озеро |
|
||||
Периодически на указателях встречались интересные топонимы, которые просто необходимо было запечатлеть. Река с именем Ура (ударение на первый слог) порадовала песчаным пляжем, но огорчила разбросанным то тут, то там мусором. Цивилизованные люди добрались и в этот дикий на первый взгляд край. Пришлось сперва навести порядок, а потом уже фотографировать. А озеро Нял-Явр было настолько красивыми, что мы провели возле него довольно много времени. Вода в озере чистейшая, можно пить, конечно, не прямо из-под автомобильного моста.
| Ура | Пляж на Уре | Нял-Явр | Нял-Явр | Нял-Явр |
|
||||
Так потихоньку мы добрались до конечной точки нашего маршрута: до Долины Славы. Это место находится на берегу реки Западная Лица. Во время Великой Отечественной войны там шли жестокие бои. Немцы сумели занять плацдарм в несколько квадратных километров, но более благодаря мужеству и стойкости наших войск они не сумели дойти до Мурманска. Можно прочесть более подробное описание событий того времени. Ранее это место называлось Долина Смерти, а потом, когда построили мемориал, его переименовали в Долину Славы.
По мере приближения к Долине то справа, то слева от дороги появляются обелиски с фамилиями, установленные на братских могилах наших бойцов. Долина достаточно широкая и окружена со всех сторон сопками. Дорога не видна, лишь слышны длинные сигналы, которые подают в память о солдатах, проезжая мимо этого места, водители очень редких машин. Главная часть мемориала — бесконечно длинная стена с фамилиями погибших бойцов и командиров и —могилы с пробитыми пулями и осколками касками под каждой. Певчих птиц здесь не водится, поэтому вокруг практически всё время полная тишина. И длинный ряд могил.
| Нял-Явр | Долина Славы | Долина Славы | Долина Славы | Скала у Западной Лицы |
|
||||
На обратной дороге мы проехали не по новому двухкилометровому мосту через море, а через древний посёлок Кола, который стоит в устье одноимённой речки, впадающей в одноимённый залив. При этом тут же рядом с другой стороны Колы в залив впадает гораздо более полноводная река Тулома. Однако же залив Кольский и всё тут.
Вот такая вот получилась поездка на Север.
Барселона << Предыдущие | Следующие >> По Каталонии на машине
